Подрагивающими руками я натягивала на себя эту одежду, словно вторую кожу.
Сжимала в ладонях прохладный металлический брелок с ключами, закрывала за собой дверь, всего единожды обернувшись.
На тускло освещенной кровати все еще лежала Она.
Я давно заметила, как манят меня ее запястья, когда они перетянуты этими мягкими черными полосами, как мне нравятся ее вишневого цвета губы, слегка искусанные и опухшие.
Теперь Она почти неподвижна, и приглушенный свет словно танцует на ее покрытом мурашками теле.
Она практически вся цвета светлого меда, лишь кое-где алеют следы ее покорности, и я уже успела пристально разглядеть их все: вот на этих милых щеках, еще немного на изогнутой шее, персиковом животе, чуть ниже.
Она так красива, у нее пушистые черные ресницы, а под ними, я знаю - блестящие жизнью глубокие глаза.
Я никогда, решительно никогда не видела ее такой.
Она вдруг слегка поднимает голову, распахивает веки, и я навсегда влюбляюсь в этот взгляд.
Бесконечно трепетный, обожающий.
И невозможно не залюбоваться огнем, полыхающим в сердцевине ее расширенных зрачков.
Мне так нравятся руки, медленно ложащиеся сверху на ее лицо, ласково заправляющие за ухо выбившиеся пряди волос.
Нравятся пальцы, обводящие контур ее приоткрытого рта.
Угольная тень, которая растворила ее в себе сегодня.
Она так прекрасна, я никогда не видела ее такой.
И выскальзывая в дождливые сумерки, я отчетливо понимаю, что обязательно приду в эту комнату снова.
Сжимала в ладонях прохладный металлический брелок с ключами, закрывала за собой дверь, всего единожды обернувшись.
На тускло освещенной кровати все еще лежала Она.
Я давно заметила, как манят меня ее запястья, когда они перетянуты этими мягкими черными полосами, как мне нравятся ее вишневого цвета губы, слегка искусанные и опухшие.
Теперь Она почти неподвижна, и приглушенный свет словно танцует на ее покрытом мурашками теле.
Она практически вся цвета светлого меда, лишь кое-где алеют следы ее покорности, и я уже успела пристально разглядеть их все: вот на этих милых щеках, еще немного на изогнутой шее, персиковом животе, чуть ниже.
Она так красива, у нее пушистые черные ресницы, а под ними, я знаю - блестящие жизнью глубокие глаза.
Я никогда, решительно никогда не видела ее такой.
Она вдруг слегка поднимает голову, распахивает веки, и я навсегда влюбляюсь в этот взгляд.
Бесконечно трепетный, обожающий.
И невозможно не залюбоваться огнем, полыхающим в сердцевине ее расширенных зрачков.
Мне так нравятся руки, медленно ложащиеся сверху на ее лицо, ласково заправляющие за ухо выбившиеся пряди волос.
Нравятся пальцы, обводящие контур ее приоткрытого рта.
Угольная тень, которая растворила ее в себе сегодня.
Она так прекрасна, я никогда не видела ее такой.
И выскальзывая в дождливые сумерки, я отчетливо понимаю, что обязательно приду в эту комнату снова.
Я так хочу любоваться Ей вечно.
С твоих слов всегда картина в голове рисуется.
ОтветитьУдалить