понедельник, 30 апреля 2012 г.

Морю, солнечным Львам и детям воздуха.












Все точно будет хорошо,
Я верю, знаю, я дождусь,
И будет радостно, смешно,
Ты хочешь? Знаешь, я клянусь!
Я буду верить до конца, 
Покуда Солнце не зайдет,
Коснувшись твоего лица,
Кроваво-красным полыхнет.
Ты тоже верь, ты тоже будь,
Плещи свой тихий океан,
И знаешь, ведь когда-нибудь,
Ты точно встретишь, что искал.
Ты сам все знаешь, знаешь все,
И то, что ты - мой добрый свет,
Что шел ко мне сто тысяч лет,
Что радость всю с собой несет..



воскресенье, 29 апреля 2012 г.

Burn out

Небо, ставшее вдруг угольно-черным, захлебывалось дымом, пламя захлестывало все от края до края - насколько хватало взгляда. 
Сора стоял, улыбаясь, докуривая последнюю сигарету, наблюдая за алыми всполохами на горизонте. Выдохнув, он бросил окурок на траву, снял наушники и прикрыл глаза.
Рядом на пожухшей траве сидела Хи, закрыв голову руками, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Треск падающих деревьев чуть заглушал ее рыдания, она почти кричала, по щекам градом лились слезы.
Сора, поморщившись, повернулся к ней и презрительно окинул взглядом маленькую фигурку в грязном белом платье. В этот же миг Хи притихла, а затем снова зашлась плачем, глубоко дыша и вздрагивая. На лице Соры мгновенно отразилась болезненная гримаса.
- Да заткнись ты, - буркнул он, - Смотри, как хорошо горит...


суббота, 21 апреля 2012 г.

It's time to change

Я не знаю, меняюсь ли, но мне хочется, чтобы это было правдой.

Мне так хочется просто дарить тихий свет. Только его и ничего больше.
Никаких негативных эмоций: ни боли, ни отчаянья, ни страха. Ничего того, что могло бы показать меня со слабой стороны.
Чтобы никто и никогда больше не увидел меня плачущей, грустной или опустошенной.
Чтобы я всегда была сильной. Как если бы я обросла невероятно прочной коркой льда, которая бы защитила меня от всего.

от всего, кроме самой себя
своих собственных мыслей
своей собственной сущности
от своего собственного "Я"

Я не знаю, меняюсь ли, но мне так хочется измениться.
И все остатки сил я брошу именно на это.
Мой внутренний идеал четко отдает приказы, которые я привыкла исполнять.

Вновь и вновь.


суббота, 14 апреля 2012 г.

Dialog with Pain

Что способно передать эту боль, когда тебя... меняют?

Разменивают.

Чувство, когда только-только воспрянувшее доверие пытается подняться, пробиться... и его с силой забивают, разбивают, заталкивают куда-то под самое дно.  

каких же мне трудов стоило
все это в себе давить больше года
после того октября
и начало получаться
правда начало
пока не начали вырывать с корнем взращенное
то, что орошалось безумным количеством слез

Я даже не знаю, как это все здесь так передать и так описать, чтобы не было лишних вопросов.

Я их не хочу.

Просто представлять, что я мешаю одному из самых близких моих людей, который, называя меня "самой", каждый раз торопится сбежать от меня к кому угодно. И каждый раз находится тысяча причин.

"Это не мое", "это не мои", "усталость такая", "дела у меня", "нет настроения".


"Кто хочет, тот ищет средства, кто не хочет, тот ищет оправдания".

Но стоило только тебе захотеть увидеть ее и... вуаля!
Учить что-то? Я прошу о чем-то?

Забываем, забиваем.

Пять дней в неделю - это мало. Этого не достаточно. "Мы не общаемся." 

Да-да, конечно.

"Я не смогу с ней нормально говорить при тебе".

Да-да, я понимаю.


Черт, как же забавно мешать ТЕБЕ.
Как забавно чувствовать себя помехой.

Доверять, говоришь, надо?
Пиздатая шутка.



четверг, 12 апреля 2012 г.

Побег из реальности.


"Вечерело. С неба падал мягкий белый снег. Хи стояла посреди оживленного города. Ни намека на палату или бесконечные больничные коридоры – о них уже ничего не напоминало. Мир изменился, стал другим, податливым и обволакивающим, Хи полностью в него окунулась и вот теперь стояла в абсолютной растерянности посреди нереальной, придуманной улицы с четким осознанием того, что получилось. Она смогла. Не зря ее учили особым, сильным формам гипноза и самогипноза. Для нее, как для начинающего врача, открылись новые возможности. Когда она таким образом сможет излечить хотя бы одного человека, о ней заговорят, она много добьется, в конце концов, мама будет гордиться! Да. Мама. Хи как-то даже поморщилась. Мама всегда хотела, чтобы она стала врачом… Хотя сейчас не об этом.  Хи нужно было найти пациента, а она совсем не знала, как себя здесь вести. Это был не ее мир, это был мир психически больного человека, его глубокое подсознание, которое могло играть с ней по своим собственным правилам перед которыми она была совершенно беззащитна. Девушка поежилась от холода, а затем резко вздрогнула и обернулась – ее взяли за руку. Это был Юми, ее пациет, психически больной и неуровновешенный парень двадцати лет, попавший в больницу. Хи четко осознавала, что можно ожидать всего, чего угодно и поэтому держалась настороженно. А Юми напротив, широко ей улыбнулся:
- Ну привет. Чего ты? Я ждал, я так давно ждал тебя.
И медленно повел ее куда-то. Хи затравленно озиралась. Она шла по какому-то незнакомому городу, вокруг мелькали прохожие, проезжали машины, и, если бы она не знала, что это все – больное подсознание ее пациента, она бы точно приняла это все за настоящую реальность. Пересилив свою тревогу, Хи медленно произнесла:
- Я здесь, чтобы помочь тебе.
Юми рассмеялся тихим, мягким смехом. Только сейчас Хи как следует разглядела его. Не слишком высокий, с приятными чертами лица, теплыми карими глазами, он казался по-настоящему счастливым, совсем не измученным и уставшим, каким она привыкла его видеть на больничной койке. «Так странно, он же болен, а это не его, совсем не его мир, он не настоящий…» - думала Хи и совершенно пораженно смотрела на Юми, продолжая идти с ним за руку.
- Мне не нужна помощь, – снова улыбнулся ей Юми, - Я наконец-то счастлив.
- Да, но ты псих! – вырвалось у девушки, и она тут же смутилась. Юми снова рассмеялся. Его искренний смех успокаивал, тревога, терзавшая Хи, куда-то пропала. Затем он вкрадчиво заговорил:
- Нет, я не псих. Просто ты в моем мире. Он реален, смотри, - Юми снизил голос до шепота и протянул вперед ладонь. Снег, касаясь его кожи, таял. Конечно, почти как настоящий. Только он был придуман сумасшедшим парнем, ее собственным первым пациентом, как и этот красивый город, по которому они шли, и Хи это прекрасно осознавала. Она неуверенно шагала по чужому подсознанию, держа его обладателя за руку. Внезапно от этой мысли ее всю изнутри передернуло так, как будто бы она рылась в чьих-то останках. Хи попыталась начать объяснять, но слова путались, она говорила сбивчиво и немного невнятно:
- Ты – душевнобольной, Юми. Этот город, все это вокруг – это придумано тобой. Это твое воображение. На самом деле ты сейчас лежишь в больнице, а я – твой лечащий врач. Я провожу сеанс гипноза, чтобы помочь тебе осознать, что мешает тебе спокойно жить…
- Душевнобольной… Город… Больница… Спокойно жить… - Юми повторял отдельные слова, казалось, совсем не слушая девушку.
- Да, Юми. Для начала ты должен понять, что это все – нереальное. – осторожно продолжила Хи.
- Нереальное? – спросил Юми. - А какая же она тогда, настоящая реальность?
- Ты в больнице. Ты… - Хи запнулась, а Юми тут же заговорил:
- Больница? Палата? Койка? Капельницы-санитары-режим? Ты посмотри вокруг! – он остановился и уверенным движением развернул девушку лицом к самому городу. Хи показалось, что она чувствует ветер, кладку мостовой под ногами, ложащийся на кожу и волосы снег… Она вдруг ясно и четко увидела красивые дома и здания музеев, вечернее бирюзово-голубое небо с оранжевыми от заходящего солнца облаками. Увидела и замерла в немом восхищении. А Юми крепко схватил ее за плечи и, глядя прямо в глаза спросил: - Ты хочешь вернуть меня в больницу? Чтобы я потерял все это?!
Он обиженно вскрикнул, почти как ребенок, резко отпустил ее и отвернулся. Хи застыла, не зная, что делать. Затем, решившись, она осторожно положила руки Юми на плечи и прошептала:
- Ну что ты… Прости меня… Идем…
А тем временем мысли у нее в голове совершенно спутались, она пыталась понять, как же ей все-таки осуществить то, зачем она сюда пришла. Вернее, проникла. Ей нужно было убедить Юми, что весь этот мир не существует, тогда бы он, этот бедный парень, действительно вылечился. Вот уже несколько недель он лежал в каком-то полубреду в больнице и ему ничего не помогало, кроме успокоительных. Самое странное было то, что никто не знал, что с ним случилось. Вроде бы, у него все было – девушка, работа, друзья. Но что-то произошло, парень просто съехал с катушек, и вот – оказался в больнице. Его состояние было нестабильным, случались постоянные истерики, терял сознание, часто он вел себя агрессивно. Позавчера даже подрался с молодым санитаром –Сорой. Одним слово – псих. Неуравновешенный. Пациент. Первый пациент Хи…
Юми повернулся к ней, и Хи поразилась – он снова улыбался! Уверенно взял ее за руку и повел дальше мимо дороги, по которой проезжали машины, мимо музеев и обычных прохожих. Кажется, они находились в центре какого-то города. Красивого города. «Красивого города в голове красивого больного парня,» - напомнила себе Хи. Они шли вдвоем мимо разноцветных витрин, а девушка все никак не могла насмотреться и поверить – вокруг было безумно красиво. Снег все еще падал вниз пушистыми крупными хлопьями, но небо оставалось бемятежно-голубым, светило солнце, согревало последними лучами промерзшие бетонные дома, раскрашивало облака во все оттенки оранжевого, розового и фиолетового.
Юми остановил Хи на пешеходном переходе. Девушка вновь решилась заговорить:
- Ты понимаешь, что мне нужно будет уйти, что я не настоящая, что все здесь не настоящее…
Юми улыбнулся. Улыбнулся и просто поцеловал ее. Коснулся своими губами ее теплых, дрожащих губ, и замер на секунду. Затем уверенно повел ее через дорогу – загорелся зеленый свет. Хи плохо понимала, что происходит. Вернее, она все прекрасно понимала, но была просто в шоке. Она только что целовала своего пациента! То есть, ее пациент поцеловал ее саму! А, какая к черту разница! Она вообще сейчас в чужом подсознании!.."

____________________________________________________
27.03.2011


Продолжение, возможно, следует.

Спасибо, Море, что ты есть.

воскресенье, 8 апреля 2012 г.

Grow up.

И еще одно: все хорошо.

Несмотря на то, что какой-то слегка переломный момент наступил, я сейчас очень стараюсь отделить зерна от плевел, близких от просто знакомых, настоящее и будущее - от прошлого.

Круг самых родных очерчивается все четче, и, думаю, я скоро наконец-таки смогу оставить прошлое в прошлом и никогда к нему не возвращаться. 

На этот раз по-настоящему.


Meal of the Pride

"Все по кругу, но все будет иначе,
Я даю тебе слово." ©  Lumen

Я уже не знаю, что будет дальше, потому что это был мой очередной "последний раз".
Очередной раз, когда я обещала себе, что это уже самый настоящий конец, что мне это не нужно, что тебе это незачем, что мы забыли друг о друге и совершенно не скучаем.

Ну да, конечно. Как же.

Вцепились друг в друга, как проклятые, и пороли несвязную, но какую-то очень значимую чушь.
И в тысячный раз выяснилось, что мы просто когда-то что-то недосказали, недопоняли, и дружно решили забить.
Ну и, собственно, щедрый урожай в виде какой-то неведомой хуйни получили.

Зато мы гордые, правда?

И никто никому никогда не напишет, не позвонит, гулять не позовет.
И пусть тоска куски изнутри выгрызает, осознание бьет под дых, НУ НЕ ХВАТАЕТ ЧЕГО-ТО, НУ ПРОСНИСЬ ЖЕ ТЫ!

Но мы обе дружно протестуем против самих себя потому что "ей же все равно".

Абсурдно? А то. Это мы умеем. Шесть лет опыта как-никак.

И каждая прекрасно все это знает, но признавать не желает.
Гордость, опять же. Страх, возможно. Ну и извечное "и так нормально".
А еще навспоминать чего-нибудь неприятного из прошлого, ну, чтобы окончательно укрепиться в том, что как бы все. Конец. Разошлись как в море корабли.

До первой совместной тусовки.

И все по кругу: для храбрости чуть, и понеслись разговоры, признания. Выливается, льется, захлебывается.

А на следующий день - молчок. Тихо-тихо мысли, как черви, ползают и копошатся, но ни одна не будет озвучена.

Я не напишу, ты не напишешь. Ну, как всегда, мол, "почему я должна первая" и все такое.
Так и будем сидеть, как дуры. Друг без друга.

Зато мы гордые. Правда? :)